Жизнь в ациполе или Как уберечь себя от опасных людей

Написать материал на эту тему меня сподвиг незатейливый, но очень навязчивый рекламный ролик. Днём и ночью песенка про аципол, которую я лишь однажды услышала по телевизору, теперь постоянно сидит во мне, словно она стала моим вторым «я». От этого внутри порой закипает сильное раздражение, да что там говорить – меня изжога начинает мучить, как только я представлю, что кто-то забрался ко мне в организм и вершит там всё, что ему захочется! По крайней мере именно так и обстоит дело в этой рекламе. В человека якобы проникают разные бактерии, и давай там развлекаться, словно с цепи сорвались! В тексте всё время звучат эти слова: «В ациполе я живу, та-ра-ра-ра, в ациполе я живу». Только сядешь обедать или ужинать, как тут же раздаётся назойливый мотивчик, и эта жуть просто «проникает» в тебя, и кажется, что повсюду – вокруг и внутри – уже шуршат опасные микробы. Спасаясь от этого кошмара, я стала выключать радио и телевизор, чтобы хоть ненадолго обрести покой.

Если говорить серьёзно, то пресловутый аципол применяют при дисбактериозе. Когда он начинает проявляться в организме, тут-то и приходит на выручку заболевшему этот всем известный герой из рекламы. В нём живёт полезная бактерия, которая моментально наводит порядок в больных органах, естественно, уже после того, как ей удаётся выбраться наружу из этого самого аципола.

Наверное, читатель решит, что данный препарат оказался в моём вступлении совсем не к месту. Хотя это ещё с какой стороны посмотреть. Нынче я собираюсь вам рассказать про опасные связи среди людей, а ведь это что-то сродни жуткой болезни. Нет-нет, повествование будет вовсе не про венерические заболевания – я хочу рассказать про людей, которых всем нам, наверное, следовало бы остерегаться. Ну, как мы обычно боимся этого дисбактериоза, который лечим с помощью аципола. Фу ты, вот опять в голове зазвучала назойливая мелодия, поэтому я поскорее перейду к истории про разных милых людей, которые только с виду могут показаться очаровательными, а на самом деле – тот ещё дисбактериоз…

С этой женщиной меня свёл случай. Месяца полтора-два назад я попала в больницу и там познакомилась с милой и приятной во всех отношениях дамой. Когда мы встречались с ней в больничном буфете или коридоре, то она всегда со мной вежливо раскланивалась и заводила беседы на разные темы. В общем, таких воспитанных и культурных людей я уже давненько не встречала, а тут сами обстоятельства подтолкнули нас к друг другу, и мы быстро подружились. Женщина, к слову, лежала через несколько палат от меня. А сошлись мы вот на чём: к этой милой даме никто не приходил, а ей постоянно что-то было нужно для комфортного существования в больничных стенах. Меня же родные люди навещали частенько, и я могла оказывать новой знакомой хоть какие-то услуги через своих близких. Болеть, как известно, не сладко, а когда рядом с тобой никого нет из родных, то и вовсе нестерпимо. И от этого моя новая знакомая сильно страдала и чувствовала себя совершенно одинокой и никому не нужной. Увидев эту ситуацию, я старалась хоть как-то скрасить её пребывание здесь: то бананчиком угощу, то баночку вареньица занесу. У моей дамы не было даже заварки, чтобы выпить вечером чашечку чая, так что состояние её мне было вполне понятно. Когда мы познакомились поближе, то стали беседовать на разные житейские темы: журналист обычно и на больничной койке остаётся журналистом и всегда находится в поиске новых тем для статей. А её положение ужасающего одиночества уже вовсю стучалось ко мне в сердце. Женщина так расположила меня к себе, что я сразу прониклась к ней всей душой. Шли дни, и она «по кусочкам» раскрывала передо мной историю своей жизни, но было в её рассказах много недосказанного, прикрытого словно завесой. Вскоре я уже знала о ней много такого, о чём не каждому и расскажешь, если, конечно, не сойдёшься поближе. Она поведала мне, что уже давно живёт одна, с мужем они давно разошлись, так как он оказался большим мерзавцем и подлецом, узнала я и о том, что она потеряла несколько лет назад своего единственного сына – это была для неё большая трагедия. Я старалась приободрить Надежду Михайловну (назовём её так – прим.), приносила ей в палату что-нибудь вкусненькое, чтобы она уж совсем не падала духом. Денег при себе у неё тоже не было. Как женщина мне тогда объяснила, что в тот момент, когда она попала в больницу, до пенсии было ещё далеко, взять с собой ей оказалось совсем нечего.

Такую ситуацию может понять только тот, кто сам живёт на эти жалкие гроши, которые у нас называют пенсией! С каждым днём я открывала в моей знакомой что-то новое для себя, и мне уже хотелось скорее выписаться и засучив рукава начать что-то для неё делать, чтобы вырвать хрупкую женщину из омута отчаяния и нищеты! Мне не терпелось её поддержать, помочь, а в помощи она нуждалась, и это было совершенно очевидно. Меня, правда, удивляло то обстоятельство, что к ней никогда не приходили посетители. И пусть у неё уже не было родственников, но куда подевались все её друзья, или бывшие коллеги, или хоть какие-нибудь знакомые? Ну не живёт же человек совсем один в этом мире, а её одиночество явно бросалось в глаза.

Впечатлившись её рассказами, я решила коренным образом изменить жизнь Надежды. Мне даже захотелось её выдать замуж, до того она мне понравилась. Про себя я уже решила, что непременно сосватаю её за одного достойного человека, который может составить ей пару. По поводу её персоны у меня было громадьё планов: я пообещала возить женщину на своей машине в лес по ягоды и, мало того, уже даже собралась вместе с ней поехать в отпуск! У меня на примете всегда есть несколько ближайших недорогих маршрутов. Она рассказала мне, что очень нуждается в помощи журналистов, так как живёт в какой-то секции, и у неё есть соседка, которая измучила её тем, что постоянно пьёт и превращает общую жилую площадь в свалку ненужных вещей. А уж про те козни, которые чинит ей эта ужасная и всегда пьяная скандалистка, и вовсе говорить невозможно. К примеру, моя новая знакомая рассказала, что однажды невыносимая соседка украла у бедной Надежды Михайловны холодильник и тут же продала его на сторону!

С каждым днём Надежда становилась мне всё ближе и роднее, но вскоре лечение женщины подошло к концу, и однажды её выписали из больницы. Перед уходом домой она зашла ко мне в палату, чтобы попрощаться. Мы обменялись телефонными номерами и решили встретиться, как только позволят обстоятельства. И вот что меня удивило при нашем прощании: знакомая призналась мне, что телефона у неё сейчас нет, так как аппарат давно сломался, а купить его не на что. Однако есть всё же несколько телефонных номеров, и по одному из них я могу всегда ей позвонить (видимо, у неё имелся-таки какой-то «мобильник», правда, тогда я этому факту не придала значения). Как бы то ни было, я пообещала женщине, что продам ей свой новенький телефон, ведь лежит он у меня ровно год без всякой надобности.

В общем, я и вправду решила продать женщине ненужный мне аппарат за пятьсот рублей, хотя стоил он значительно дороже, но я понимала, что по другой цене Надежде Михайловне телефон не купить. Мы договорились встретиться с ней сразу, как только я выпишусь из больницы (а меня должны были выписать дня через два после неё). Напоследок я дала моей новой знакомой триста рублей, поскольку до пенсии ей всё ещё было далеко, а она возвращалась после больницы без единой копейки. Моя знакомая заверила меня, что вернёт деньги, как только получит свою крошечную пенсию. Оснований не верить ей у меня не было: уж слишком моя Надежда Михайловна была добра и приветлива, а за эти дни, проведённые в больнице, она стала так мне близка, что расстались мы чуть ли не со слезами на глазах. На третий день после выписки моя новая знакомая вновь появилась в палате. Она пришла в больницу за своими анализами и выпиской из истории болезни, а заодно зашла проведать и меня, к тому же телефон, который я ей обещала отдать, мне уже принесли. Как и положено посетителям пациентов больницы, Надежда Михайловна принесла мне и гостинцы: два вкусных пирожка. Всё-таки она была очень внимательной женщиной. В ожидании выписки мы с ней успели поболтать о жизни и даже выпить по чашечке чая, а свой телефон я ей сразу отдала, и она была за него очень мне благодарна.

Надежда Михайловна рассказала мне все свои новости. С того момента, как её выписали, она уже практически устроилась на новую работу – продавцом по продаже выпечки в небольшой павильончик. После больницы у неё были практически «свежие» анализы, поэтому она без труда устроилась на это хорошее место, где ей обещали платить пусть и небольшую, но всё же зарплату.

Когда Надежда Михайловна пришла меня проведать, я обратила внимание, что на ней был совершенно лёгкий костюмчик, совсем не по погоде, а ведь она только что выписалась из больницы, где лечила простудное заболевание. Она призналась мне, что у неё в гардеробе пока нет даже лёгкой курточки-ветровки, она ещё только собирается её купить, но уже после получения пенсии. Моё сердце защемило от жалости: бедная женщина, оказывается, не имела даже элементарных вещей! Как же мне захотелось ей помочь! Выход нашёлся: у меня для прогулок по больничной территории имелась лёгкая ветровка, и я, не раздумывая, сняла её с крючка и отдала моей новой знакомой. Она принялась благодарить меня за этот скромный подарок, а мне было совсем не жаль куртки – так хотелось сделать что-то приятное для милой женщины.

Мы расстались, а вскоре меня выписали из больницы. И уже через три дня я позвонила по одному из номеров, который она мне дала, и договорилась встретиться с Надеждой Михайловной в недорогом кафе. В тот день, когда я собиралась на встречу, мой мобильный неожиданно зазвонил. Какая-то девица строгим голосом представилась мне сотрудником некой фирмы – то ли быстрые деньги, то ли большие деньги, – я толком даже не расслышала название организации. Дама спросила меня, знаю ли я Надежду Михайловну Борисенко (фамилия героини вымышленная)? А я, не сразу сообразив, про кого она у меня спрашивает, тут же ответила, что слышу эту фамилию в первый раз в жизни! И только положив трубку, я поняла, что сотрудница фирмы интересовалась у меня как раз личностью Надежды Михайловны! Этот факт меня почему-то неприятно поразил, и от неожиданного звонка остался нехороший осадок. Да, я дала свою визитку моей новой знакомой, ведь мы собирались с ней решить много её личных проблем, но зачем же она так быстро воспользовалась моими координатами, да ещё в таком «мутном» вопросе, который связан с деньгами? Неприятное подозрение закралось в душу и заставило меня насторожиться. Но потом я себя успокоила и решила прогнать все недобрые мысли о Надежде, ведь каждый из нас может оказаться в такой ситуации. А вдруг у неё совсем не было выхода?

Про себя я решила, что мне нужно умерить пыл и быть чуть внимательнее к новоиспечённой приятельнице, чтобы получше в ней разобраться, а для этого необходимо время. И я стала догадываться, почему у Надежды Михайловны так много разных телефонных номеров и сим-карт! Возможно, она подобным образом прячется от назойливых кредиторов? Милый облик моей очаровательной знакомой стал потихоньку меркнуть. И вот мы встретились в кафе, между нами вдруг появилось какое-то напряжение, и чтобы снять его, я тут же задала вопрос, который все эти часы не давал мне покоя. Я поинтересовалась, не подвела ли я её сегодня, так как мне буквально несколько часов назад звонила сотрудница из какого-то офиса и спрашивала, не знаю ли я некую Надежду Михайловну. А я, поскольку ещё даже не знала фамилии моей новой подруги, сказала, что о таком человеке слышу впервые в жизни. На это моя новая подруга, мило улыбнувшись, сообщила, что она в тот самый момент как раз и находилась у служащей офиса, в котором пыталась взять быстрый займ. Мне, конечно, этот момент показался несколько неприятным: ну разве можно было ссылаться на знакомство со мной в таком щекотливом денежном деле? К тому же и знала меня Надежда Михайловна всего-то ничего! Но факт состоялся, и деваться от произошедшего нам уже было некуда. Я лишь попеняла на то, что она зря берёт все эти быстрые займы, которые отдавать придётся с большими «накрутками». На это замечание Надежда Михайловна, глядя на меня снисходительно, заявила, что сейчас у неё как раз такая ситуация, когда без денег было совсем не обойтись. А потом она достала из кошелька триста рублей и рассчиталась со мной. Эти деньги, напомню, я одолжила ей ещё в больнице. За телефон она пообещала мне вернуть со своей первой зарплаты, правда, я вовсе не торопила её с отдачей долгов. Мы ещё немного поболтали о том о сём, и я сказала ей, что вскоре мы собираемся с мужем уехать на Байкал. Её следующий вопрос меня несколько насторожил. Она вдруг спросила, установлена ли сигнализация на нашу квартиру и надолго ли мы отправимся из города? Я отшутилась, что за квартирой будет смотреть моя племянница, которая будет там ночевать. К тому же в нашем доме нет совершенно никаких богатств, и живём мы очень скромно! Допив принесённый официанткой чай, мы как-то быстро доели свой десерт и отправились до её нового места работы. Местечко было славное, и я пообещала моей новой приятельнице обязательно заглядывать к ней и покупать у неё разную снедь. Через несколько дней я проходила мимо знакомого павильона и решила заглянуть к Надежде Михайловне. Но она встретила меня как-то неприветливо и, можно сказать, настороженно. От всех моих предложений осветить её проблемы в газете она почему-то стала отказываться, ссылаясь на то, что пока ещё не готова показать мне своё проблемное жильё и ужасную соседку. Я же не стала настаивать и, немного поболтав, отправилась домой. А когда я зашла в этот павильон через неделю, то напарница Надежды сообщила мне, что моя милая и очаровательная знакомая оказалась пьющей женщиной, которая уже через несколько дней оставила своё рабочее место, сославшись на плохое здоровье! И тут для меня всё сразу встало на свои места.

Кстати, эта история имела и продолжение. Когда я была в Красноярске, раздался звонок. Моя знакомая рассказала мне, что её квартира сгорела, а в ней сгорел и мой новенький телефон! Намёк был мне понятен. В этой ситуации я могла лишь посочувствовать свалившимся на голову бедной женщины новым невзгодам. Через несколько дней вновь раздался звонок, но я опять была в дороге. В этот раз Надежда Михайловна попросила меня узнать, не сдаст ли ей кто-нибудь жильё, поскольку она осталась совсем без крыши над головой, а в горелом помещении жить не может. Когда я приехала домой, то позвонила ей по старому телефону, но он молчал…

Вот такой вот дисбактериоз получился у меня с моей новой и очаровательной знакомой. Простая история, в финале которой так хотелось сыграть свадьбу моей героине, исполнить все её мечты, окружить заботой и любовью, но, видно, не всегда и не во всех случаях может помочь широко рекламируемый аципол! Тут нужно что-то другое…

Наталья Михайлова, «Вечерний Усть-Илим»