Отучить алкоголика пить в одночасье нельзя. Это долгий процесс…

Форм употребления алкоголя существует несколько: от «культурного» употребления спиртного по «праздникам», до бытового пьянства и хронических запоев, заканчивающихся госпитализацией.

О проблеме алкоголизации наших сограждан, особенностях нетрезвого образа жизни и альтернативе ему наш корреспондент беседует с заведующим наркологическим отделением Усть-Илимского областного психоневрологического диспансера Василием Зыковым.

Василий Зыков

«Трясущееся помрачение»

– Василий Анатольевич, предваряя наш разговор, я обронил фразу о том, что ваше учреждение занимается реабилитацией алкозависимых. Однако вы тут же возразили, заявив, что это не ваш профиль. А что же тогда делают здесь люди в больничных халатах, которых я видел в коридорах?

– Есть специальный федеральный закон «Об организации психоневрологического диспансера». Он исчерпывающе определяет, чем должно заниматься наркологическое отделение: оказывать неотложную и специализированную наркологическую помощь. «Неотложность» такой помощи состоит в том, что она оказывается людям, находящимся в состоянии «белой горячки», алкогольном судорожном припадке, тяжёлом похмельном синдроме и так далее. То есть если помощь человеку, находящемся в таком положении, отложить, то человек может просто умереть. Кроме нашего учреждения в городе других специализированных учреждений по оказанию неотложной наркологической помощи нет. Даже в реанимации... Так что мы в этом деле являемся «последней линий обороны» на страже здоровья.

– Недавно узнал, что «белая горячка», она же в просторечии «белочка», возникает у человека не тогда, когда он в запое, а когда уже несколько дней не пьёт. Отчего так?

– Резкая отмена приёма алкоголя действительно провоцирует появление «белой горячки» с некоторым временным лагом. Кстати, в диагнозе мы не пишем «белая горячка», а используем её латинское название Delirium tremens (в переводе с латыни — «трясущееся помрачение»), или просто алкогольный делирий.

Суть в том, что человек может пить неделю, другую, даже целый год два-три раза в неделю и тем самым ломать естественный обмен веществ в организме. И когда ему уже совсем плохо, и он понимает, что пить дальше просто физически невозможно, то бросает это занятие – вот тут и возникает «белочка». Дело в том, что при резкой остановке этого разрушительного занятия организм не успевает перестроиться на нормальный лад, происходит серьёзный сбой в его работе. Как результат – горячка.

– Часто приходится слышать, что сильно пьющие ничего не едят и в то же время не умирают от голода. Почему это происходит?

– Дело в том, что алкоголь убивает чувство голода, и наши пациенты действительно могут долго не есть. В этой ситуации организму не остаётся ничего другого, как переключить себя на поглощение и расщепление спирта для получения энергии и дальнейшую утилизацию отработанных веществ. Поэтому во время запоев человек сильно худеет. И ладно бы если в это время уходил только жир, но уходит и функциональная ткань, включая клетки мозга. Они разрушаются и вместе с другими клетками организма выводятся естественным путём.

Культурненько так…

– С механизмом запоя и его последствиями вроде бы всё понятно. Но возвращаясь к началу разговора: если вы говорите, что не лечите людей, а оказываете им только неотложную помощь, выводите человека из психоза, чтобы он не помер, то что делают люди у вас в палатах?

– Помимо неотложной помощи мы занимаемся и специализированной, которая начинается после неотложной. Во время «неотложки» мы своими специфическими методами быстро поставили пациента на ноги: он очнулся, пытается сообразить, где он, что он. Сообразив, говорит, что у него всё в порядке, и начинает собираться домой: ведь его больше не трясёт. И вот тут мы ему предлагаем противоалкогольную терапию.

– Пациент добровольно на неё соглашается?

– Соглашаются практически все, полагая, что действительно «дошли до ручки». Здесь мы имеем дело скорее не с осознанным выбором, а с проявлением инстинкта самосохранения, когда человек готов подстраховаться таким лечением на будущее.

– Мы говорим сейчас о медицинских аспектах алкоголизма, но согласитесь, есть ещё и много социальных факторов. Если сигарету во рту главного героя кинофильма сейчас неуклюже, но зашторивают, то в очень многих фильмах мы по-прежнему слышим звон рюмок и стаканов. При этом в большинстве случаев всё происходит очень культурно: тут и секретарша лимончик принесёт с бокалами, а если её нет, то важный человек достанет из сейфа дорогой коньяк и по стопочке аккуратной опрокинет со своим собеседником. Вам не кажется, что такая подспудная пропаганда бытового пьянства тоже влияет на тягу населения к выпивке?

– Абсолютно согласен. СМИ в скрытом виде действительно вольно или невольно пропагандируют такое «культурное» потребление алкоголя. На самом деле практика показывает, что там, где появляется алкоголь, далеко не так всё чистенько и пристойненько. Мой опыт работы судмедэкспертом, когда приходилось выезжать на места происшествий, свидетельствует о том, что там, где пьянка, там грязь и бардак.

Кофе россыпью

– Как тогда в условиях такой всеобщей обволакивающей алкогольной среды вы лечите людей? И почему у вас такие пустынные палаты: кровать и тумбочка плюс решётки на всех окнах – вот и весь интерьер? Даже штор нет! Это чтобы пациент не повесился?

– Мало того: даже мобильные телефоны на постоянной основе не разрешаются. Но если вы принесёте планшет без сим-карты, то можете им пользоваться, например, смотреть фильмы с флешки, что-то писать или играть в компьютерные игры. Раньше был телевизор, но пациенты его сломали, а покупка нового бюджетом не предусмотрена.

Что касается лечения. Одним из его условий является резкое ограничение связи пациентов с внешним миром: только свидания с родственниками (не больше 15 минут в день) и никаких мобильников. Ведь если физическую зависимость у больных мы снимаем быстро, то психическая остаётся. А связь с внешним миром является провоцирующим фактором. У человека есть соблазн попросить принести что-нибудь крепкого: ведь он же, по его мнению, после снятия тяжёлых последствий похмелья уже «вылечился». Поэтому я как врач должен такие провоцирующие факторы устранить. Такой подход дает потрясающий эффект. Если при «телефонном» прошлом попытки получить спиртное были нередки, то сейчас мы их наблюдаем максимум раз в три года.

– Читая список продуктов, разрешённых к передаче в палаты, отметил, что пациентам нельзя передавать кофе и чай россыпью. А они-то чем провинились?

– Существует международная классификация болезней, и в ней указано, что зависимость от кофеина носит такой же характер, как от алкоголя или даже героина. И когда в отделение приносят тот же кофе, то это мощное психоактивное вещество, которое человек может принимать абсолютно бесконтрольно. А это недопустимо.

– И что, кофе совсем нельзя?

– Можно, но в пакетиках, когда врач может проконтролировать, сколько человек выпил чашек. А если кофе или чай будет россыпью, то есть риск, что вся палата начифирится, и вместо того, чтобы спать ночью, все будут ходить на ушах. Поэтому давая пакетик-другой кофе заядлому кофеману, мы можем контролировать приём этого психоактивного вещества в таком объёме, чтобы это не влияло на лечение седативными и снотворными средствами.

Он сам пришёл

– А как попадают к вам в отделение? «Скорая» привозит? Родственники приводят?

– Девять из десяти пациентов приходят в отделение сами. А вот десятого действительно либо «скорая» привозит, либо родственники. Бывает, что приходят и муж, и жена: люди готовы лечиться всей семьёй. И даже взрослые дети потом подтягиваются.

– А есть какой-то канонический курс лечения?

– «Классический» курс составляет три недели. Такой срок прописан в соответствующих медицинских стандартах. Он, правда, имеет разную структуру. Кому-то мы даём фармацевтическую защиту: препараты, несовместимые с алкоголем, кто-то будет работать с психологом, кто-то пройдёт запретительную терапию.

Дело в том, что при алкоголизме у человека истощаются нейромедиаторы мозга, запасы калия в сердечной мышце, и мы должны «доложить» в организм такого человека многое из того, что из него алкоголь буквально вымыл. Поэтому, например, есть такая процедура, как капельницы. Пациенты полагают, что таким образом им «чистят кровь», хотя на самом деле у них в организме так всё замусорено, что его надо буквально «прополаскивать» различными препаратами и, как я уже говорил, добавлять дефицитные вещества. Так что арсенал применяемых средств для лечения в наркологическом отделении очень обширен.

В любом случае, если человек хочет лечиться, то мы стараемся определить, из-за чего человек запил – из-за депрессии, тревог, невроза – и подбираем соответствующий курс.

– Человек «употребляет», полагая, что алкоголь является антидепрессантом, снимает стресс, расслабляет…

– Глубоко ошибочное мнение. Алкоголь является мощным депрессантом и вводит пьющего в ступор, а не расслабляет его, как ему субъективно кажется. Алкоголь делает кровь не жидкой, как некоторые полагают, мол, спирт разжижает, а киселеобразной, физиологическая жидкость – кровь – становится более густой. Поэтому через мелкие капилляры кровь начинает проходить с бОльшим трудом. А закупорка в одном месте приводит к тому, что сосуды в другом раздуваются. Реакция организма на первую рюмку такова, что он расширяет сосуды для того, чтобы как можно быстрее вывести из себя яд. Если будете пить дальше, то уже такой реакции не будет, включится другой механизм, когда происходит загустение крови, и сосуды будут расширяться из-за того, что в другом месте они закупорились. Поэтому и лица у пьющих становятся красными.

Помогите любимому. Но не так!

– Иногда попадаются на глаза объявления о том, что можно незаметно подсыпать пьющему в еду некое снадобье и он бросит пить просто как по волшебству. Есть такие лекарства - чудо-невидимки?

– Мне как-то привезли пациента. Крепкий, здоровый мужчина, который не мог стоять на ногах. Встаёт – и тут же сползает на пол. Измерили давление, а оно у него, образно говоря, сорок на ноль. Оказывается, жена подсыпала вот такое «чудодейственное» средство. Это был препарат, несовместимый с алкоголем. Пьющих так не лечат.

Я изначально выясняю у пациента, чего он хочет от лечения. Если он настроен серьёзно, мы проводим противоалкогольную терапию: даём препарат, который вызывает страшнейшую реакцию, если вы выпьете. И мы предупреждаем пациента о такой болезненной перспективе. А затем он уже проходит курс в соответствии с медицинскими показаниями. Так что подсыпать без ведома человека чтолибо категорически нельзя: можете такого налить, что потом до больницы не довезёте.

Наши пациенты все процессы своего организма пускают на самотёк, в том числе и связанные с алкоголем. Мозг же не может приказать биться сердцу с определённой частотой или установить точно определённое давление. И когда человек заливает в себя стакан, то мозг испытывает первое время эйфорию и хотел бы её повторить, тем более, что в обществе пить не запрещено. Периодические приступы этого «хотения» становятся хроническим заболеванием.

В медицине есть формула: «Сколько болезнь зарабатывается, столько времени она и излечивается». Так что отучить хроника пить в одночасье нельзя. Это кропотливый, многомесячный процесс.

– Если алкоголик хронический, то получается, что вылечить его окончательно нельзя?

– Согласно действующим медицинским нормативным документам, ни одно хроническое заболевание неизлечимо. Можно добиться лишь стойкой ремиссии, то есть значительного ослабления или полного исчезновения симптомов болезни.

– Применительно к специфике вашей работы можно всё-таки сказать, что если пациент не пьёт до конца жизни, то это можно приравнять на субъективном уровне к тому, что он как бы поправился?

– Вроде того.

Остановите сель!

– Есть сомнительный стишок:

И солнце ярко светит,

И веселей пейзаж,

Когда в желудке плещет

Це два аш пять о аш (С2Н5ОН).

Последняя формула – это формула спирта. Насколько «веселей» пейзаж после употребления алкоголя с точки зрения физиологических процессов в организме? Если популярно изложить тему.

– Если представить себе состояние мозга взрослого человека в нормальном состоянии как солнечную опушку леса с журчащим ручьём, поющими птичками, то после принятия «на грудь» всю эту красоту буквально сносит грязевым селевым потоком. И вот уже на месте для семейного пикника перед вами раскуроченный бурелом, от ручья нет и следа, птички улетели, на небе грозовые облака.

– Спрашивается: сколько раз в месяц (год) можно выпивать, чтобы не считаться алкоголиком?

– Нисколько. Только полный отказ от спиртного. Вирусная программа саморазрушения должна быть в мозге уничтожена полностью. Только тогда вы можете считать себя здоровым человеком и неалкоголиком.

– Получается какая-то трезвость «на всю голову»… Но вот мы беседуем с вами накануне Нового года. У вас в коридорах и палатах как-то немноголюдно…

– В январе людей в отделении набивается столько, что здесь они как «кильки в томате». С начала января до половины февраля у нас просто столпотворение, и мы вынуждены отпускать пациентов домой, потому что приведение в порядок людей превращается в конвейер. Наших 31 койки едва хватает для такой работы. Думаю, что нынешний Новый год, увы, повторит предыдущие. (Так оно и вышло, когда автор пришёл согласовывать текст интервью после праздников. – прим. В.И.).

Беседовал Валентин Иванов, «Вестник УИ ЛПК»

Комментарии

Ваше имя:

Сообщение:

Комментариев пока нет