Дела охотничьи…

Как известно, во многих регионах страны с 1 августа открылась охота на медведя. Продлится она, как правило, до 30 ноября. В Усть-Илимском районе также в это время можно охотиться на медведя. В настоящий момент на добычу таежного хищного зверя выдано 33 разрешения.

Медведь в последнее время стал настоящей угрозой для местного населения. Но как выяснилось в разговоре с председателем общественной организации охотников и рыболовов Усть-Илимского района, директором ЗАО «Усть-Илимский зверопромхоз» Владимиром Мельниковым, причиной тому отчасти становится… человеческая беспечность.

В тайге свои законы

Все чаще грибники и ягодники встречаются с таежным опасным зверем. И, порой, трагедии просто не избежать. По мнению Владимира Мельникова, это происходит потому, что люди не знают правил поведения в тайге, где есть свои «хозяева» и свои законы. «В тайге надо вести себя шумно, - рекомендует Владимир Александрович. - Если едешь с семьей, нельзя расходиться далеко друг от друга, надо постоянно перекрикиваться. Медведь издалека услышит шум и уйдет». Опытный охотовед отметил, что очень опасна медведица с медвежатами, потому что она всегда защищает своих детенышей, и рассказал недавний случай. По Капаевской лесовозной дороге двое мужчин ехали за грибами. Оставили машину на обочине и пошли посмотреть, есть ли грибы. Они разошлись друг от друга метров на 200. К одному из них неожиданно подбежал медвежонок. Мужчина ведром оттолкнул зверя и крикнул товарищу, что тут медвежонок и надо уходить. Тот откликнулся, и медвежонок кинулся в сторону другого грибника. И в это время подбежала медведица к тому мужчине, к которому направился медвежонок. Она напала на человека и утащила его в тайгу… Позже были найдены прикопанные объеденные останки этого мужчины. «Если медведь хоть один раз попробовал мясо человека, он уже теряет страх и запаха людей не боится, - говорит Владимир Александрович. - Потом мы охотились на эту медведицу и добыли ее в берлоге».

По словам Владимира Мельникова, самым опасным месяцем считается июнь. В это время у медведей идет спаривание – гон. Самцы, если увидят медведицу с медвежатами, убивают их или выгоняют, и те бродят сами по себе. Вот тогда-то они выходят к людям на дачи, лезут на мусорные свалки. Кроме того, медведи стали чаще выходить из тайги после затопления ложа Богучанской ГЭС: часть их ушла в Красноярский край, часть – в наш район. Гонят зверя из леса и пожары.

– Раньше в тайге были только охотники. В сентябре они залетали вертолетом, в феврале – улетали, - рассказывает руководитель зверопромхоза. - А сейчас в лесу много протоптанных дорог. Туристы на берегах отдыхают, оставляют после себя помойки. Медведь привыкает к запаху объедков пищи, к людям. Зверя манят свалки вокруг города и дач.

Владимир Александрович пояснил, что в черте города их организация не уполномочена обезвреживать зверя. Если возникает угроза жизни людей, медведя должна отстреливать полиция. Может убить животное и хозяин дачи, защищая себя и свою семью. Если медведь напал во время сбора ягод и грибов, человек, у которого есть ружье, может также выстрелить в зверя, но потом сообщить о случившемся в соответствующие органы. Если же он не сообщил в полицию, не составил акт, а увез медведя себе, то это уже будут неправомерные действия, так как в данном случае это считается государственная добыча.

Опасно не знать навыков охоты

– У нас сейчас волка сделали почти краснокнижным, - говорит Владимир Мельников, переводя тему на другого таежного хищника. - Если раньше волка круглый год можно было добывать, то сейчас только с 15 сентября по 28 февраля. Можно было капкан на него ставить ногозахватывающий, сейчас запретили. Канада, Евросоюз и Россия ратифицировали соглашение о том, что ногозахватывающие капканы не гуманны. Считается, если в течение трех минут зверь не гибнет, то это не гуманно. Хотя в этот перечень не попали лисица, заяц, белка. А на волка осталась только оружейная охота. Однако волк наносит огромный вред. Он в год съедает около двух тонн мяса и если не регулировать его численность, то он все съест: зайца, птиц, яйца птиц. Мы обращаемся в Москву, в вышестоящее руководство, что так невозможно бороться с волком в нашей Сибири, но нас не слышат…

На вопрос, считается ли профессия егеря опасной, мой собеседник ответил:

– Считаю профессию водителя намного опасней, чем наша. Сегодня, наверное, опасней дорогу переходить, чем в лесу находиться. Если ты ориентируешься в тайге, знаешь повадки животных, то для егерей их профессия не опасна. Например, у старшего егеря Александра Трактирова за плечами более 700 прыжков с парашютом. Ему приходилось вывозить из глухой тайги и раненых, и погибших охотников.

– Бывают моменты, когда встречаешься с браконьером или наталкиваешься на факт нарушения т.н. первого правила охотника – по неясной цели не стрелять. Тогда может произойти непредвиденное, - рассказывает Владимир Александрович. - Каждый год бывают случаи, когда охотники стреляют на шорох, не видят цель, а там человек. Сейчас много молодых охотников, не очень-то грамотных. Раньше хоть охотминимум сдавали, ездили на охоту со старшим поколением. Сейчас все свободно: купил оружие, взял путевку, поехал. Никто человека не экзаменует.

В прошлом году был несчастный случай. Двое родственников охотились. Один остался с оружием на карауле, а другой поехал на «Буране» по кругу территории, чтобы зверя посмотреть. Когда возвращался обратно, товарищ, который остался на месте, не услышал звук снегохода, а решил, что к нему приближается лось. Он не стал убеждаться, что это не зверь, и выстрелил. Пуля попала прямо в сердце родственнику.

«Потомственные охотники охотятся правильно, - говорит Владимир Мельников. - Но есть сегодня немало таких, которые идут на охоту, отдавая своеобразную дань моде: есть крутой карабин, лицензия на лося, крутой джип. Вот такие «охотники» нарушают технику безопасности, стреляют во все, что мелькает в кустах, иногда расстреливают машины вместо лося».

Егерей не хватает

– Главная наша задача – организованная охота без ущерба для охотничьих животных, чтобы был в тайге порядок, - говорит Владимир Мельников. – Но, к сожалению, штатных единиц не хватает. В настоящее время у нас всего четыре егеря с многолетним опытом и один охотовед. В свою службу я бы взял еще человек десять, но, во-первых, нет возможности платить достойную зарплату, а во-вторых, специалистов нашей отрасли мало. Вроде бы студенты заканчивают вузы, но не идут в охотничье хозяйство, потому что надо любить природу, надо заработать авторитет. А для этого надо пройти определенный путь. У молодежи не хватает терпения. Немного поработают и уходят. А опыт ведь нарабатывается годами.

На вопрос же «Чем вас привлекала профессия охотоведа?» Владимир Мельников ответил так:

– Когда я учился, 8-й школы не было. И ходил я в 7-ю школу через стройку… После уроков любил заходить один в лес, жарить картошку на костре… Лесником не хотел стать, мечтал, чтобы работа обязательно была связана с охотой. В итоге окончил Иркутский пушно-меховой техникум, потом получил два высших образования по специализации «охотоведение». Последний диплом защитил совсем недавно. Нашему ремеслу можно обучаться бесконечно…

Наталья Иванишина, «Вестник УИ ЛПК»