COVID-19: Она умирала два раза… но выжила

Было больно, плохо, было невыносимо. Она плакала столько, сколько не плакала за всю жизнь. Но нет, так просто ее не взять!

В ковидный госпиталь Усть-Илимской городской больницы Татьяна Ступина, руководитель группы по организационному развитию РКЦ Группы «Илим» в Усть-Илимске – и.о. директора РКЦ в г. Усть-Илимске, попала 5 февраля с поражением легких в 60 процентов и сатурацией – 72 (сатурация – уровень насыщения крови кислородом).

А началось все за неделю до госпитализации, в конце января: у старшей дочери – легкий кашель, иногда подкашливали сама Татьяна Николаевна и ее супруг Андрей Васильевич. Температуры нет, все чувствуют себя нормально. В пятницу 29 января у дочери пропало обоняние, в субботу утром поднялась температура у супруга, сильный кашель забивал Татьяну Николаевну.

– В понедельник 1 февраля я обратилась в клинику «Санатерра», – рассказывает она, – врачи сказали пить противовирусные – бронхит. Какой же это бронхит, если у всех пропало обоняние? Попросила сделать тест на коронавирус. Сделали 2 февраля. Температура еще поднялась, я поняла: что-то не так, совсем, плохо…

Пришел результат теста – ковид, у мужа тоже. Татьяна Николаевна просила медиков сделать ей МСКТ легких. К четвергу они согласились, при этом уверяли, что ничего страшного там не будет…

– Утром 5 февраля я с трудом встала с кровати, – продолжает Татьяна Ступина. – Позвонила врач: «Ждите скорую. Поражение легких – 60 процентов, у мужа – 25 процентов». Скорая не приехала ни в 10, ни в 11 часов, ни днем. А я уже ни ходить, ни дышать не могла. Чувствую – всё… Муж не выдержал и позвонил, ругался. Приехали, забрали.

Все, что происходило потом в ковидном госпитале, – как в тумане: посадили на кушетку, словно куклу, осматривали, что-то записывали…

– Помню, как молодой человек, не дожидаясь, пока закончат оформлять все бумаги, потащил меня в палату и сразу подключил к кислороду. Дежурная возмущалась, мол, еще не все оформлено, а он: «Она умрёт сейчас, видите!» Виталий, так его зовут, спас меня, спасибо ему огромное и дай Бог ему здоровья! Я ведь не могла уже и дышать, слабость дикая, – рассказывает Татьяна Николаевна.

Её спасли. Вечер и ночь – капельницы, уколы, кислород. А на следующий день в госпиталь поступил и муж. Лежали в одной палате.

– Андрей через неделю пошел на поправку, а мне становилось только хуже, – говорит Татьяна Ступина. – Я не ела, воду пила. Тогда я впервые поняла, как это – быть беспомощным: на МСКТ нас возили на «скорой». Иду к машине с чемоданчиком, в нем – баллончик с кислородом, подхожу, а ногу поднять, чтобы поставить ее на ступеньку, не могу. Совсем не могу!

Легкий воздушный шарик

Вирус бушевал в организме Татьяны Ступиной больше трёх недель – убить его не удавалось, что бывает не так часто.

– После очередного ПЦР-теста, – рассказывает она, – мой лечащий врач Татьяна Щербаченко зашла в палату и говорит: «Я теперь понимаю, почему вам все хуже и хуже – тест снова положительный. Эта зараза все еще живет в вас».

«Я умираю», – говорила она Андрею Васильевичу. А он ухаживал за ней: поил из ложечки, водил до умывальника и обратно, укладывал в кровать, следил за кислородом.

Пока я слушала Татьяну Николаевну, представила, что бы могло случиться, если б на соседней койке в палате был не он, а чужой человек, и такой же «тяжелый»…

– Ночью, помню, мы спали, я вдохнула, а выдохнуть не могу, – вспоминает она. – Стала бить руками и ногами по кровати. Андрей проснулся, подскочил и открыл вентиль кислорода на полную. Я задышала. Спас он меня. Два раза так было. Я потом долго не спала по ночам – боялась умереть.

На вторую неделю пребывания в госпитале лечащий врач сообщила результат очередной компьютерной томографии: поражение легких – 75%. Еще через несколько дней – 80%. Состояние – очень тяжелое.

– Если описать образно, то я была воздушным шариком, из которого через дырочку потихоньку выходит воздух – так из меня уходила энергия. Человек чувствует, когда угасает, я это теперь точно знаю, – говорит Татьяна Николаевна.

Она не ела, только пила. А врачи боролись. От постоянных капельниц – на руках багровые «перчатки», сплошная отекшая гематома. Так как за один раз ей приходилось принимать по 17 таблеток, от препаратов, в том числе и гормональных, отекло все тело. О том, чтобы посмотреться в зеркало, не было и мысли. И все, что происходило рядом, – как в мороке…

Жестокая терапия все же начала действовать: становилось легче, даже разрешили гулять на улице. Выходила с мужем на несколько минут, пройдутся немного – и назад, не было сил. Тремор и затрудненное дыхание, постоянные спутники ковидных больных, давали о себе знать.

Реабилитация

Татьяну Ступину выписали из госпиталя 3 марта – через месяц после госпитализации. Провожал весь персонал, плакали и поздравляли, что выжила. А с 4 марта начался курс реабилитации на устьилимском курорте «Русь».

– После выписки приехала домой – подготовиться, собраться, – вспоминает Татьяна Ступина. – Живу на четвертом этаже, дом без лифта. Чтобы подняться в квартиру, пришлось сделать восемь остановок: пройду несколько ступенек и буквально висну на перилах – не могу идти. А ведь всего месяц назад я забегала на 4-й этаж, а тут… Зашла в квартиру, упала на диван и рыдала до истерики. Поэтому в «Русь» я приехала с одной просьбой: помогите, у меня нет сил. Мне было безразлично, какой у меня номер, на чём я сплю. Только через неделю заметила, что комнатка – малюсенькая, кроватка – подростковая… Вот настолько эта болезнь подавляет человека не только физически, но и психологически.

В «Руси» постковидную реабилитацию проходят люди со всей Иркутской области. Процедуры помогают восстановиться физически не только после удара коронавируса, но и действия огромного количества медикаментов. Татьяна Николаевна рассказывает, что у всех переболевших «посажены» сердце, печень, почки, желудок, очень слабые мышцы, затрудненное дыхание, руки и ноги дрожат от малейшей нагрузки.

– От осознания немощности, беспомощности я постоянно плакала: как так, почему это со мной? К зеркалу подходила – лицо руками закрывала: огромное, отекшее. С волосами тоже проблема – они выпадали кусками. Хорошо, маска есть: надену ее – меня не видят, и я себя не вижу тоже, – говорит Татьяна Николаевна.

Так и ходила на процедуры: специальный массаж, сухая бочка, магнитотурботрон, ЛФК и т.д. Говорит, тяжеловато было, особенно массаж, но приходилось терпеть, потому что процедуры помогали. Познакомилась с теми, кто так же восстанавливался после тяжелой болезни.

– На процедуре перед кабинетом мы все время разговаривали с одним мужчиной, – снова вспоминает Татьяна Николаевна. – Даже смеялись. И вот прихожу как-то, а его нет. Оказалось, пришел домой, сел на диван… Так его жена и нашла – на диване мертвого. Сердце. Это все ковид, он дает необратимые осложнения на сердце. А ведь человек уже вроде выздоровел…

Во время реабилитации со всеми перенесшими коронавирус работают психологи. Татьяна Ступина рассказывает, что угнетенное состояние – это, пожалуй, самое легкое из последствий для психики.

– На тех, кто переболел коронавирусом, даже голос нельзя повышать, – поясняет она, – потому что люди становятся обидчивыми, плаксивыми, раздражительными, некоторые, начитавшись в интернете, что и после ковида живешь, как растение, склонны к суициду. Я с такими общалась… Страшно.

Жизнь «после»

На реабилитации Татьяна Ступина пробыла месяц. Больничный закрыла 7 мая – через 96 дней. Прошла обследование в областной больнице в Иркутске. Заключение врачей: двусторонний пневмосклероз легких.

– Сказали, что это – навсегда, – рассказывает она. – Легкие стали маленькие, ткань – плотная, и уже не «раздышаться», только поддерживающие процедуры. И это помимо других проблем – появились гипертония, брадикардия и т.д. COVID-19 – страшный, смертельный вирус. Чтобы его победить, применяют сильнодействующие препараты. Но и они оставляют свой след, и ненамного меньше, чем след от вируса. «Одно лечит, другое – калечит» – это тот случай.

Ковид выбил из ее жизни целых три месяца, разделив всё на две половины: до и после. За время болезни у неё поменялось мировоззрение, она пересмотрела все приоритеты. А еще, и в это трудно поверить, «корона» вынуждает человека вырабатывать другие привычки и приобретать другие навыки.

– Я научилась есть по расписанию, – рассказывает Татьяна Николаевна, слава богу, уже улыбаясь. – Как только заболела – пропали аппетит и обоняние. Первое время вообще не ела, ну а потом-то надо. Завтрак-обед-ужин – все равно мне было. Пришлось составить расписание. И представьте, до сих пор по нему живу: утром в 7 часов звонит будильник – значит, мне надо съесть кашу. Потом сигнал днём – иди на обед. Потом еще – яблоко съешь, таблетки. Потом ужин. Аппетита, чувства голода нет до сих пор, удовольствия от еды тоже. Ем, потому что надо.

Еще Татьяна Ступина научилась быстро печатать. При постоянном кашле и недостатке воздуха говорить ведь невозможно – пришлось в больнице учиться быстро перебирать пальцами по смартфону.

О вакцинации

– Мне не повезло, – говорит Татьяна Николаевна. – Я не успела привиться, заболела в конце января, когда вакцина только поступила в Иркутск, а в Усть-Илимске ее еще не было. А я хотела это сделать обязательно. Теперь поставлю прививку к сентябрю – собираюсь на восстановление в санаторий. И всех, всех я призываю – поставьте прививку! Это – единственный шанс не заболеть или переболеть легко.

Но история с коронавирусом для семьи Татьяны Ступиной еще не закончилась. Сейчас ковидом болеют ее сын, невестка, шестилетний внук и внучка, которой всего 2,5 годика.

– Сын с невесткой живут в Иркутске, они – медики, поставили прививки в феврале, а в июне заболели, – рассказывает она. – Сын пять дней лежал в больнице, но без кислорода, только таблетки принимал. В общем у него все прошло легко. А невестка вообще болела дома, без всяких последствий. И знаете, что сказал сын? «Если бы не прививка, мы бы так легко не отделались», а он – кандидат медицинских наук, я ему верю. Прививка от коронавируса – это как дышать, как есть, как пить и говорить. Она необходима! Антипрививочникам, а такие есть и среди моих друзей и знакомых, могу сказать одно: поверьте, вы не знаете, о чем говорите, вы не были на моем месте.

P.S.

В конце нашего разговора Татьяна Николаевна сказала, что она безмерно благодарна врачам и всем работникам ковидного госпиталя, мужу, родителям и своей семье – они спасли ей жизнь. Благодарна друзьям, коллегам и знакомым, которые ее поддерживали.

Что теперь? С диагнозом, которым ее «одарил» ковид, люди уходят на инвалидность и живут, как в вакууме: не перетруждаться, не переохлаждаться и т.п.

– Когда я услышала это от врача, сразу вспомнила стихотворение Сергея Михалкова про растение мимозу в ботаническом саду. Нет уж, я – боец, я – не мимоза! Не сдамся, не буду опускать руки, ведь у меня – самое интересное в жизни начинается!

Наталья Фирсова, «Вестник УИ ЛПК»